Медицинский биофизический центр в Щукине назвали в честь сподвижника Курчатова

В 1940-х годах вместе с первой советской атомной бомбой в нашей стране создавалась и совершенно новая отрасль системы здравоохранения — служба радиационной безопасности. Её основатель генерал-майор медицинской службы Аветик Бурназян (1906-1981) почти 15 лет проработал в команде академика Игоря Курчатова.

По его инициативе по всей стране открывались специализированные поликлиники, больницы и санатории для профилактики и лечения болезней, связанных с облучением. Сегодня на улице Маршала Новикова работает Федеральный медицинский биофизический центр им. А.И.Бурназяна.

Новый вид риска 

Аветик Бурназян был сподвижником академика Игоря Курчатова, родоначальника советского атомного проекта. В 1945 году США продемонстрировали миру своё атомное оружие, уничтожив мирное население двух японских городов — Хиросимы и Нагасаки.

Советские учёные спешили установить ядерный паритет, чтобы защитить СССР от возможной угрозы уже со стороны США. Бурназян работал над обеспечением радиологической безопасности людей.

«Ядерная проблема выдвинула на повестку дня совершенно новый аспект риска, связанный с радиационной опасностью в ходе повседневных работ, при возможных авариях, в результате оплошности и небрежности, особенно при испытании ядерного оружия», — писал врач.

Летом 1947 года специалисты создавали первые дозиметрические приборы. Работали на территории современного Курчатовского института почти круглосуточно.

Конструкция просто исчезла 

В 1949 году Бурназян вместе с Курчатовым принял участие в испытании первой советской атомной бомбы на Семипалатинском полигоне. Исследователи должны были изучить масштаб разрушений и замерить уровень радиации, отправившись в эпицентр взрыва на двух танках.

Танки находились в 10 км от эпицентра испытаний, но в момент взрыва, по воспоминаниям Бурназяна, их подбросило, как пёрышки. Всё озарилось невероятно ярким, ни с чем не сравнимым светом. Через девять минут танки рванули к основанию ядерного «гриба».

В одном из них был Аветик Бурназян. Он увидел, что стальная конструкция, на которой была закреплена атомная бомба, исчезла: металл испарился.

«Песчаная почва спеклась, остекленела и жутко хрустела под гусеницами танка. Оплавленные комки мелкой шрапнелью разлетались во все стороны и излучали невидимые альфа-, бета- и гамма-лучи», — писал он.

Бронетехнику дополнительно защитили от облучения толстым слоем свинца снизу, а чтобы снизить нагрузку на стальные рессоры, сняли башни с орудиями.

Как вспоминал Бурназян, танкисты, слабо представлявшие угрозу облучения, были недовольны такими приготовлениями. Они говорили, что без башни танк стал некрасивым, похожим на черепаху.

Создавал службу эвакуации раненых

Аветик Бурназян прошёл всю войну. В 1941-м он возглавил медицинскую службу Калининского фронта, войска которого сдерживали фашистов на подступах к Москве. Это были тяжелейшие месяцы, когда пришлось на ходу создавать систему эвакуации раненых по осеннему бездорожью и в суровые морозы 1941 года.

Как писал в военных мемуарах Аветик Бурназян, машины тряслись по «лежнёвкам» — дорогам, покрытым жёрдями, — их прокладывали в лесах и болотах. Не хватало оборудованных санитарных поездов, и тяжелораненых приходилось перевозить в теплушках.

«При формировании поездов использовали как подстилочный материал сено или солому, на каждый вагон доставали ведро для воды и кружку из-под консервов, самой трудной задачей было приобретение железной печки (буржуйки) и трубы к ней», — писал военврач.

Переломить ситуацию удалось уже в декабре 1941 года после освобождения Твери. Под руководством Бурназяна появились фронтовая станция переливания крови, автотранспортные и конно-санитарные роты, постоянные санитарные поезда и санитарная эскадрилья. Заработали армейские аптечные склады.